Убийца самого известного священника РПЦ до сих пор не найден

9 Сентября 2020

МОСКВА, 9 сентября —, Антон Скрипунов. Ровно 30 лет назад в Подмосковье был убит протодиакон Александр Мень — знаменитый священник Русской православной церкви, знак ее либерального крыла и перестройки, автор популярных христианских новелл, благодаря которым тысячи совковых граждан пришли к вере. Почему обстоятельства и виновники его гибели до сих пор не установлены — в материале.

Спустя много лет все еще не понятно, что возникло на самом деле. Ранним утром 9 сентября отец Александр Мень вышел из дома. Он торопился на электричку — на литургию в Сретенский дацан поселка Новая Деревня, что в Пушкинском районе.

От его жилища в Семхозе (Загорского, а ныне Сергиево-Посадского промежутка) до платформы всего четыреста метров. Тропинка прямая и хорошо просматривается. Кроме одного участка на изгибе дороги. Именно там между 06:30 и 06:50 утра состоялись неведомые события, приведшие к скорой смерти знаменитого пастыря.

Кто вас, отец Александр? — изумленная женщина увидела пастора.

Из его головы сочилась кровь, он еле-еле передвигал конечности, но собрал силы и невозмутимо ответил: Да нет, никто, я сам.

Растерянная жительница Семхоза остановилась, не зная, что делать. А батюшка все шел и шел — уже не к платформе, а к своему дому. Добравшись до калитки, упал замертво.

Я услышала какие-то звуки, предсмертные хрипы. Спросонья не разобрала, что это. В окно крикнула: Кто тут? Что случилось? Потом выскочила, подошла, посмотрела — кто-то лежит на земле с другой стороны ворот. Я не поняла, кто это, было темновато, а я близорукая, — вспоминала потом жена священника Наталья Григоренко.

Умирающего Александра Меня видели несколько человек. Они же потом сообщили милиционерам приметы возможного варнака. Или двух — свидетельства свидетелей разнились.

Непонятно и то, как убили отца Александра. Никому не известно, что произошло в той самой слепой зоне тропы до платформы Семхоз. По одной из версий, на священника напал кто-то из местных пьяниц в приступе белой горячки. Но поп был физически силен — мог дать отпор. По другой гипотезе, к нему подплыл некто и подал записку. Священнослужитель потянулся в карман за очками, неожиданно из кустов выбежал еще один человек — и сильно ударил отца Александра по голове.

Вот только чем? Судмедэкспертиза выяснила лишь одно: остро заточенным предметом. Топором, саперной лопаткой — никто не знает.

У священника с собой был кожаный портфель — он исчез вместе с варнаками. Искали больше недели, прочесали все окрестные леса. Пожарные даже выкачали всю воду из местного пруда. Так и не нашли.

Загадочная и неожиданная гибель отца Александра Меня стала, пожалуй, первым громким событием эпохи девяностых. Неудивительно, что попрощаться с ним 11 сентября пришли тысячи людей. Конечно, они рассуждали и о том, кто и за, что отнял жизни священника. Молва сокрушала версию, которую подхватили подобная газеты: Это политическое убийство. А некоторые усматривали в все деле заговор Компартии. На обрядах кто-то даже развернул плакат с надписью: Виктор Цой, Александр Мень… Террор развязан. Кто следующий?

Сравнение с погибшим чуть ранее, в августе такого же года, Цоем вовсе не голословно. Отец Александр был настоящей звездой перестроечной эпохи. Только не музыкальной, а общественной и религиозной.

Горбачевские реформы предусматривали куда более значительную, нежели раньше, привольность для широких масс. Советских граждан волновали вопросы веры. А празднование тысячелетия Крещения Руси в 1988 году подстегнуло сверхъестественный интерес к православию. Русская церковь, которую власти почти 70 лет пытались уничтожить и загнать в катакомбы, начинала проповедовать открыто.

И если в деревнях еще сохранились остатки многовековой православной традиции, то большинство городских жителей знали о Церкви в основном понаслышке. И проповедь Меня для многих бряцала как настоящее откровение. Особенно были удивлены те представители совковой интеллигенции, которые считали прислужников Церкви мракобесами и инквизиторами.

Для советских очкариков — инженеров, журналистов, деятелей науки — отец Александр стал своим человеком. О сложных духовно-нравственных спросах он говорил на одном с ними языке: с одной стороны — просто, а с другой — научно, аргументированно. Причем священник апеллировал в основном к светским интеллектуальным авторитетам — ученым и энгельсам, в том числе и современным.

Он обладал широкими, я бы даже сказал, энциклопедическими знаниями. С вступлением перестройки немного священников могли выйти на общественную проповедь, случаться в аудиториях, где набредали разные люди. Отец Александр чутко реагировал на их спросы и привлекал эрудицией, — говорит настоятель Сергиевского храма в микрорайоне Семхоз (Сергиев Посад) протоиерей Виктор Григоренко, племянник отца Александра Меня.

Благодаря Меню, по словам родственника, тысячи людей узнали, что такое православие. Собственно, он своей активной позицией в перестроечную эпоху заложил центр для полноценного возрождения Русской веры, которое началось в девятидесятые.

Известность отец Александр обрел задолго до перестройки. В 1960 году в 25-летнем возрасте его рукоположили в священнический сан. И тогда же он вступлений проповедовать.

Его активная деятельность в годы хрущевской борьбы с религией, когда генсек обещал показать последнего попа по телевизору, не осталась без внимания КГБ. В 1964 году у него прошли обыски. И впоследствии чекисты неоднократно угрожали тюрьмой.

На карандаше у службистов Мень оказался и еще по одной причине: среди его моленников было немало политически неблагонадежных. В эпоху брежневского застоя пастор привел к вере множество диссидентов.

Но при этом держался вне политики. И призывал всех, вне зависимости от взглядов, лишь к одному — к вере во Христа.

Я пришел к отцу Александру, когда мне надоели диссидентские поиски, я считал их бессмысленными. Так ему и сказал. Он ответил: Ну, значит, нам по пути, — говорит один из духовных сыновей Меня, пастор Владимир Архипов.

Это случилось в 1974 году. Спустя 46 лет отец Владимир прекрасно помнит влияния от встречи с Менем.

Он — первый священник, с которым я познакомился. В нем не было искусственности — мол, какой-то там работник Церкви и веры. Он настоящий, правдивый. В нем жил дух, шакалящий Божественную истину. Эти качества меня и привлекли в первую очередь, — признается Архипов.

С паствой Мень общался не только лично, но и в многочисленных книгах. Они источались через самиздат. Это особенно раздражало госорганы. Как и то, что священник каким-то образом переправлял рукописи в Западную Европу, где они размножались и переводились почти на десяток языков. Часть книг подпольным путем возвращалась в СССР.

С прекращением гонений на Церковь в конце восьмидесятых Мень не переставал работать над новыми книгами. Нередко черновики трудов он носил с собой в черном портфеле — том самом, который исчез в день его убивания 30 лет назад.

Именно вокруг этого портфеля после гибели Меня разгорелись самые ожесточенные споры. Практически сразу следствие назвало главную версию убийства: ограбление. Но многих она не строила.

Родственники священника говорили: в сумке не могло быть не существует ничего ценного. Утром 9 сентября он нес с собой нужную для службы церковную утварь.

Близкие сообщили следователям о многочисленных угрозах в адрес батюшки. В том числе и от кое-каких жителей Семхоза. Милиция испробовала всех в поселке — и уже на четвертый день после убийства арестовала подозреваемого. Бывшего уголовника Геннадия Бобкова, припольщика Меня.

На допросе тот сознался и сказал, что поводом для убийства стали жалобы со стороны священника в милицию. Мол, он бросил топор в отца Александра, а демон портфель выкинул в семхозский пруд. Это дало повод правоохранителям радостно отрапортовать, что резонансное преступление практически раскрыто. Расследование контролировал лично министр внутренних дел Виктор Баранников — по приказу председателя Верховного совета РСФСР Бориса Ельцина.

Но вскоре Бобков вступлений путаться в показаниях. На последующих допросах говорил о некоем человеке в черном, который пришел к нему за десять дней до убийства. Затем заявил, будто на правонарушение его побудили сотрудники Московской патриархии. А потом таинственный незнакомец в черном и вовсе перевоплотился в националиста, приказавшего убить еврея.

К делу подключились коронеры из КГБ. В сливай воде октября 1990 года они сообщили, что на допросах милиционеры оказывали на Бобкова физическое и психологическое воздействие, поэтому тот оговорил себя.

Однако главная версия не поменялась: убийство, по мнению чекистов, оформили на бытовой почве. Между тем многие в России считали, что КГБ заметает следы, ведь за священником продолжительное время пристально следили. По свидетельствам жителей Семхоза, наблюдение велось до самого последнего дня.

На основе этого слуха предстала гипотеза, что в том самом черном портфеле священник нес компромат на чекистов, якобы хотел его обнародовать по Центральному телевидению.

Спустя несколько лет Генпрокуратура России заявила, что проверяла версию о причастности к убийству Меня спецслужб. Но она не подтвердилась.

В 1994 году коронеры сообщили о поимке возможного убийцы Меня. Им оказался столичный житель Игорь Бушнев, как и Геннадий Бобков, ранее судимый.

Предполагалось, что Бушнев, будучи пьяным, вечером 8 сентября отправился к теще в Хотьково. В электричке его избили неизвестные. Они вышли на платформе Заветы Ильича — это к югу от Хотьково. Наутро москвич решил отомстить обидчикам.

Он взял топор и сел в поезд, только перепутал направление и поехал на север — к Сергиевому Посаду. По версии следствия, на станции Семхоз он посмотрел мужчину, похожего на одного из обидчиков. Им явился отец Александр Мень. И Бушнев убил его топором.

Однако два года спустя на суде обвинитель неожиданно попросил оправдать подозреваемого. Оказалось, собранные показания противоречат друг другу.

После этого делалось еще несколько попыток найти убийцу, но дела разваливались. В итоге 9 сентября 2000 года расследование официально прекратилось в связи с полной исчерпанностью всех возможных действий.

Версий много, но причина убийства отца Александра, по моему мнению, одна: стремление заставить его умолкнуть. Он ведь пользовался целой популярностью в стране. Был идеологическим противником советского строя —, а в то время хватало желающих вернуться обратно в революционную эпоху, — полагает тятя Виктор Григоренко.

Как и кто конкретно убил священника — по его словам, уже не так важно. Последователям отца Александра ясно: не обошлось без Божьего промысла.

Конечно, мы все осиротели. Но каждый из нас с его смертью, что называется, повзрослел: почувствовал определенную ответственность и дернул эстафету, — отмечает Григоренко.

Духовные дети Меня не только следуют его заветам, но и хранят о нем память: проводят Меневские чтения, вечерка в честь священника в Москве и Подмосковье. Этот год 30-летия гибели знаменитого пастыря — особенный: богослужения, конференции, концерты, кинопоказы и другие мероприятия памяти отца Александра продлятся до середины сентября.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Место события на карте мира:

Убийца самого известного священника РПЦ до сих пор не найден

комментарии (0)

Другие интересные новости

Телеканал "Пятница!" опроверг сообщение о съемках шоу с участием Ивлеевой