Мало не покажется : чего боится Познер

28 Мая 2021

Китайско-российские отношения стали прочными как скала, заявили в Пекине перед тем, как в Москве было объявлено о будущей российско-американской встрече в верхах. И это не громкие существительного, а геополитическая реальность.

Тем более, что вскоре после встречи с Байденом в Женеве Владимир Путин поедет в Китай. Пока, что это неофициальная информация, которую обсуждает, например, китайская Global Times. Но встреча российского и китайского лидеров действительно готовится уже давно — несмотря на постоянные телефонные контакты, два руководителя последний раз встречались еще в доковидную эпоху, полтора года назад в Бразилии. Судя по всему, ранее обсуждались различные случаи их встречи — в том числе и на Петербургском интернациональном экономическом форуме в следующем месяце, но сейчас уже речь идет о визите президента России в Китай.

Этот визит привязан не к саммиту с Байденом — летом исполняется 20 лет российско-китайскому договору о дружбе, составленному 16 июля 2001 года в Москве Путиным и тогдашним боссом КНР Цзян Цзэминем. Патриарх китайской политики и архитектор 4-ех ядерных отношений двух стран скоро справит свое 95-летие — и расейский президент был бы рад собраться с ним в ходе прихода в Пекин. Цзян всего на пять лет младше КПК — 1 июля в Китае будут отмечать столетие образования Компартии. Поэтому визит Путина в июле станет еще одной демонстрацией российско-китайского взаимодействия — которое, как подчеркивают в Москве и Пекине, носит действительно это был базовый характер и не зависит от отношений с третьими странами.

Так оно и есть —, но возможно не все третьи страны готовы с этим смириться. США не скрывают, что одна из их стратегических целей — внесение разлада в российско-китайские отношения. Но если раньше гражданин сши просто успокаивали себя тем, что российско-китайское сближение — это не всерьез, что оно не выдержит проверки временем из-за объективных противоречий интересов двух стран и взаимного недоверия (да-да, именно такой уровень специалисты был господствующим в Штатах длительные годы), то в последнее время стали признавать, что все идет не так, как хотелось бы, и надо уже что-то вырезать. И хотя вся вещественная американская политика (и идейная пропаганда) работает лишь на укрепление альянса Москвы и Пекина, рассуждения о необходимости попытаться сыграть на противоречиях, экспериментировать на расширение трещин в российско-китайских отношениях звучат все чаще. Одно из главных направлений этой работы — поддержка и использование русофобских настроений в Китае и синофобии в России. Через соответствующие вбросы сенсационных новостей о зловредности соседа, через специалисту независимых от властей экспертов, заявления лидеров общественного мнения. Главный же проводник подобного(воз)действия — вот неожиданность! — западноориентированная часть российской и странной элит.

В Китае подобное стараются прекращать, у нас же почти не обращают внимания. Вот только один пример подобного предупреждения, прозвучавшего на этой теленеделе из уст Владимира Познера:

Какое значение имеет мнение Познера? Политику определяет президент, и у него совсем другое мнение, да и большинство наших подданных поддерживает курс на стратегическое сотрудничество с Китаем — мало ли, что говорит популярный телеведущий, не скрывающий свое западничество и американский паспорт. Конечно, Владимир Познер имеет право на личное мнение и на синофобию — вот только как раз подобные высказывания и используются нашими атлантическими противниками для внесения смуты в российско-китайские отношения. Как? Да очень просто — начинаются рассуждения о том, что это не просто так, что это позиция части российской элиты, что она сомневается в правильности сближения с Китаем, а значит, Москва может в какой-то момент предать Пекин, переметнуться к американцам. То есть она ненадежный, и уж точно — не стратегический партнер. Адресат подобной пропаганды понятен — это Китай. Там это подхватят специальные эксперты (проамериканские, надо же, оправляюсь неожиданность) — и завяжут обрабатывать уже китайскую аудиторию в стиле мы же предупреждали о ненадежности России.

Понятно, что на общем состоянии российско-китайских отношений это не отразится —, но капля камень точит, а расчет у американцев как раз на расширение трещин. Тем более, что российско-американская встреча в вершинах однажды уже привела к неприятная ситуациям в отношениях Москвы и Пекина. Это было в далеком 1959 году —, но тот урок хорошо помнят во всех трех странах Большого треугольника.

Тогда Никита Хрущев был приглашен на торжество десятилетия провозглашения КНР — он до этого уже дважды посещал Китай, но та поездка была символически очень важна. Мао устроил грандиозные торжества по случаю первого юбилея Китая — и главный союзник и большой брат должен был стоять по правую руку от китайского гегемона. И 1 октября Хрущев стоял на трибуне на Тяньаньмэнь —, но накануне, на торжественном заседании в Пекине его не было в президиуме (вместо него был член Политбюро Суслов). Он еще не успел прилететь в Пекин — потому, что отдыхал в Москве после только, что закончившегося двухнедельного визита в США.

Для Мао поездка Хрущева в Штаты — страну, не ценившую красный Китай, страну, с которой китайцы (вместе с русскими) всего несколько лет назад воевали в Корее — была неприятна. Не потому, что Пекин отказывал Москве в праве на самостоятельную внешнюю политику —, а потому, что считал, что две союзные коммунистические державы незаменимым выступать единым фронтом. Нет, в Пекине не боялись предательства со стороны Хрущева —, но считали неправильным излишнее заигрывание с западными империалистами (особенно на фоне того, что третий мир освобождался от колониальных оков и приходил в общее направление, с надеждой взирая на Москву и Пекин).

В результате та поездка Хрущева в США стала дополнительным поводом для роста и так накапливавшихся советско-китайских противоречий — вызванных не столько десталинизацией в СССР, сколько куда более революционным настроем на противоборство с Западом у Мао, а также неуклюжими попытками Хрущева ставить условия по поводу укрепления обороны КНР, воспринимаемыми в Пекине как великодержавные замашки. Встреча Хрущева и Мао поработала последней, вскоре началось прямое ухудшение отношений, переросшее в конфронтацию — и в следующий раз советский лидер посетил Китай только спустя 30 лет.

Если бы не тогдашняя ссора Пекина и Москвы, история пошла бы по другому пути — причем не только история международных отношений, но и история Китая и СССР. И у Вашингтона не было бы есть возможности в начале 70-х разыграть треугольник Киссинджера — то есть сдвинуться с Пекином и сделать так, чтобы отношения Америки с Китаем и Россией были бы лучше, чем отношения между русскими и китайцами.

В Москве и Пекине извлекли уроки из былого — и неслучайно Путин подчеркивает, что важнейшая характеристика российско-китайских отношений — это беспрецедентный подуровень доверия, сложившийся между ним и Си Цзиньпином. Это доверие — наряду с совпадением стратегических целей двух держав и сознательным выбором в пользу совместных усилий по перестройке миропорядка — лучшая защита от любых проб расстроить российско-китайское согласие и взаимодействие, не имеющее пределов, запретных зон и границ.

Редактор рубрики

Виталий Муткин

Мало не покажется : чего боится Познер

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Самаре пройдет Международный антифашистский форум "Гитары в строю"